До появления СХТЗ 15/30 в Советской России в начале 20-х годов делались неоднократные попытки запустить поточное производство сельхозтракторов. В том числе машин марки «Holt» и «Fordson» в Ленинграде, «Запорожец» в Украине, «Карлик» в Саратовской области, а также «Коломенец» в Московской области. Но дело двигалось со скрипом ¬– страна не обладала актуальными компетенциями в деле тракторостроения. И даже скрупулезное копирование американского «Fordson» не помогло – не имелось в стране ни современных технологий литья с требуемыми характеристиками, ни поточных конвейеров и обрабатывающего оборудования нужных типов. Оттого сельское хозяйство продолжало оставаться крайне неэффективным, производя 7-8 центнеров пшеницы с гектара, тогда как экономическая отдача агросектора США и Европы была несравненно выше благодаря высокой механизации труда. После революции проблему планировалось решить при помощи масштабных закупок техники за рубежом, а также развития производства тракторов отечественной разработки на заводах, оставшихся после революции 1917 года. Но научные исследования спецкомиссии Госплана в 1925 году показали дефицит техники на селе в 4,4 миллиона лошадиных сил (эквивалент 220 тысяч тракторов, мощностью минимум в 20 л.с.). Закупка агрегатов в подобных масштабах за границей разорила бы любую страну. Изготовление сотен тысяч тракторов силами имевшихся в стране предприятий могло привести к фатальному отставанию экономики и несло угрозы суверенитету. Требовалось идти путем перенимания более совершенных технологий и запуска на своей земле современного, мощного производства, оснащенного по последнему слову машиностроительной науки. Для форсирования вопроса в стране создали комиссию правительства для решения задачи по выбору оптимального типа трактора и поиску места для постройки нового завода. 

Определить тип трактора решили на Всесоюзном конкурсе по испытанию тракторов (ВКИТ). Главным условием при выборе машины являлась ее универсальность, потому пристальное внимание уделялось буксирующим колесным тракторам. Очевидными фаворитами стали четыре конструкции – шведский «Avance 30-35 HP», немецкий «Hanomag WD R26», а также американские «Rumely Oil Pull 40/60» и «McCormick-Deering 15-30». Первым из состязания выпал «швед» – выяснилось, что при больших тяговых усилиях передок «Avance 30-35 HP» отрывался от земли, ухудшалась управляемость, а из выхлопной трубы вылетали искры, от которых загоралась сухая трава. «Rumely Oil Pull 40/60» на полевых работах не дал удовлетворительных показателей, так как у него часто выходил из строя задний мост. «Hanomag WD R26» оказался крайне сложен в производстве. Всех обошла машина «McCormick-Deering 15-30» американской компании «International Harvester», отличавшаяся большой мощностью на крюке и потому обладавшей способностью работать со всеми видами сельхозорудий. Кроме того, все агрегаты трактора – двигатель, коробка передач, рулевое управление – представляли собой модульные узлы. При необходимости они легко заменялись, что облегчало ремонт в полевых условиях. Четырехцилиндровый двигатель трактора работал на керосине. Между прочим, у «McCormick-Deering 15-30» помимо бака для керосина имелось еще два бака для воды и бензина. Вода подавалась (при больших нагрузках двигателя) в карбюратор для недопущения детонации керосина в цилиндрах. А бензин требовался для запуска и прогрева мотора. Больше всего комиссию порадовала разбивка деталей «McCormick-Deering 15-30» на основные сборочные единицы, которые состояли всего из 96 групп, 26 комплектов и двух механизмов. Объединение сборочных единиц осуществлялось соединением болтами и гайками путем элементарных сборочных операций и не требовало применения специальных приспособлений и инструмента. 

Место для мега-предприятия по выпуску советской версии «McCormick-Deering 15-30» определили в Сталинграде (ныне г. Волгоград). 12 июля 1926 года здесь состоялась торжественная закладка завода. Строительство механосборочного, кузнечного и литейного цехов велось с привлечением крупнейшей в мире американской проектно-архитектурной компании «Albert Kahn Inc.», помогавшей советским специалистам освоить прогрессивную технологию строительства мега-заводов, основанную на использовании каркасных конструкций. Этот метод, разработанный знаменитым архитектором Альбертом Каном, в 30-е годы параллельно с нами перенимали за океаном также французы и немцы. Он позволял быстро проектировать огромные предприятия и молниеносно их возводить. Уже к февралю 1930 года строительные работы завершились, началось насыщение цехов оборудованием. Для наладки конвейера с заводов Генри Форда (с согласия руководства корпорации) пригласили 370 специалистов. Американцы легко согласились переехать в СССР, так как в США начиналась экономическая депрессия. 

 

Пуск Сталинградского тракторного завода состоялся 17 июня 1930 года – в этот день с его конвейера сошел первый трактор. Это был огромный праздник для всей страны. А вот дальше… Дальше завод буквально застыл. При проектной мощности 144 трактора в сутки еле выдавал 20-30 машин. Сказались просчеты в организации управлением производства, плохо отлаженные технологические процессы, отсутствие опыта использования новой техники, переоценка роли конвейера. Большим тормозом стала и «уравниловка», когда на заводе имелись производственно-трудовые коммуны, где все было общим, а зарплату коммунары получали на одну книжку. Естественно, что в условиях промпроизводства такие методы не годились. В апреле 1931 года в Сталинград прибыл председатель ВСНХ Серго Орджоникидзе, покончивший с «уравниловкой» и внедривший хозрасчет. Только 20 апреля 1932 года СТЗ удалось достигнуть проектной мощности. Опыт завода стал хорошим уроком, который затем распространили на все конвейерные производства Советского Союза. В частности, пригодились наработки сталинградских тракторостроителей при пуске Харьковского тракторного завода в октябре 1931 года. Здесь стала выпускаться та же модель, что и в Сталинграде – «McCormick-Deering 15-30», получившая в СССР название СХТЗ 15/30 (аббревиатура расшифровывалась Сталинградский и Харьковский тракторные заводы). СХТЗ 15/30 производился двумя заводами до 1937 года, пока не уступил конвейеры новой модели – гусеничному трактору СХТЗ-НАТИ. После войны СХТЗ 15/30 до 1950 года собирали на Втором авторемонтном заводе (ВАРЗ) в Москве. Всего в СССР выпущено 397 тысяч тракторов этой модели. 

На СХТЗ 15/30 трудилась легендарная Паша Ангелина. В 1929 году она закончила курсы трактористов (в 16 лет). А весной 1933 года создала первую в СССР женскую тракторную бригаду. Не хватало подчас запчастей, не было квалифицированных ремонтников. Но бригада Ангелиной выполнила план на 129%, получив переходящее Красное знамя. Паше присвоили звание «Отличный тракторист». На первых полосах прессы появились фотографии героини. Уже в 22 года Паша получила первый орден Ленина за ударный труд. Позже стала дважды Героем Социалистического Труда, лауреатом Сталинской премии, была бессменным депутатом Верховного Совета СССР в течение 20 лет. И Пашу действительно стоит признать героем – попробуйте-ка повернуть руль СХТЗ 15/30, не имеющий гидроусилителя. А она работала в страду по 12-14 часов кряду! Именно с 1933 года, когда поставила свой первый рекорд Ангелина, государство стало поставлять сельскому хозяйству через машинно-тракторные станции на льготных условиях по 100 тысяч тракторов ежегодно, в основном марки СХТЗ 15/30. Тракторный парк сельского хозяйства в 1933 году достиг 204 тысяч единиц. И теперь поля страны повсеместно вспахивали железные кони. Это не замедлило сказаться на урожайности зерновых. Валовой сбор зерновых культур в 1933 году перевалил отметку в 60 миллионов тонн, что было почти на четверть больше, чем в 1932 году. Тотальная механизация обработки почвы тракторами СХТЗ 15/30 дала возможность получать более высокие урожаи не только по сравнению с 1932 годом, но также и по сравнению со средним многолетним урожаем за период 1913–1932 гг. Так что недаром по всей стране трактору-кормильцу устанавливали потом памятники – машина на славу потрудилась, навсегда вытеснив с наших полей деревянную соху и лошадь